Кибербуллинг как наследие мезозоя

Представьте себе ситуацию. Взрослые женщины, встречаясь, обмениваются любезностями, обсуждают покупки, события, школьную успеваемость детей, а расставшись, пишут друг другу в ватсап отвратительные гадости вперемешку с матом и пожеланиями скорейшего самовыпила. Шизофрения? Нет, все гораздо проще – их дети в ссоре и каждая, отправляя сообщение с телефона дочери (и поочередно с ней), не подозревает, что читает послание и отвечает не только ребенок, а еще и приятельница, с которой всего пару часов назад они так мило щебетали. 

Это было бы даже комично, не участвуй в этом сами девочки. Их присутствие превращает балаган в преддверие трагедии. Особенно гадкой бывает ситуация, когда против одного ребенка объединяются несколько. В описанной ситуации переписку прекратили сами родители, осознавшие, что дело зашло слишком далеко. Но если травлю устраивают дети, то шансов на то, что благоразумие возьмет верх и они остановятся сами, почти никаких.

Написать гадость гораздо проще, чем сказать ее в лицо. Ну, и безопаснее, разумеется. С распространением мессенджеров и соцсетей кибербуллинг – травля посредством интернета - стал одним из самых распространенных способов свести счеты с намеченной жертвой. Это как коллективное избиение, только безнаказанное. В древности побивание камнями ценилось примерно за то же самое – чем больше толпа кидающих, тем меньше шанс установить, чей же удар оказался для жертвы смертельным.

 Я – взрослый человек, но если бы мне ежедневно приходилось читать оскорбления в свой адрес, мир вокруг потерял бы значительную часть своей привлекательности. Особенно, если бы отправителей было несколько. Особенно, если я была бы вынуждена пересекаться с кем-либо из них в реальной жизни. А именно это происходит с детьми-жертвами сетевой травли, у которых пока нет иммунитета к таким вещам и возможности защитить себя с помощью закона. За оскорбления в соцсетях уголовного наказания у нас, к счастью (или несчастью), не предусмотрено – и неизвестно, изменится ли что-либо в лучшую сторону, если подобную ответственность введут в практику.

В толпе дети звереют, и управлять ими начинает не совесть, а коллективный разум, чуждый любых этических понятий. Стая, почуяв «слабое звено», начинает упражняться в изобретательности, ежедневно превращая существование «изгоя» в ад. Причин для травли может быть бесконечное множество и они, по факту, совершенно не важны. Ребенок может быть толстым или худым, плохо одетым/хорошо одетым, из бедной или благополучной семьи… Все это совершенно неважно, если его заранее «назначили» жертвой. Его преследователи могут быть толще или тупее его в разы, но оскорблять будут именно за лишний вес и несообразительность. Просто потому, что могут.

Задача педагогов и родителей, обеспокоенных ситуацией, заключается в том, чтобы доказать обратное. Не могут. Если беседа только с детьми не приносит плодов, надо звать родителей - и показать им то, что их дети пишут однокласснику на стене или в общем чате. Многие взрослые до этого момента даже не подозревают, что их ребенок стал для кого-то мучителем - да и как это поймешь, пока не прочитаешь собственными глазами гадости, коллективно отправляемые «жертве».

Тут многие ахают: мы такому не учили! А какому вы учили? Откуда у детей возникнут понятия о чести и личном достоинстве, если сами родители, пратически не таясь, с азартом обсуждают, а то и комментируют наперегонки в тех же соцсетях обликоморале какой-нибудь звездульки ток-шоу? Вы реально считаете, что дети живут на другой планете и не читают ваших комментариев, не слышат ваших разговоров? Не заражаются уверенностью, что самоутвердиться можно без всяких усилий - просто посредством унижения окружающих? Как они должны понять, что набрасываться стаей и рвать одного недостойно, если каждый день видят, как этим занимаются их собственные родители?

Страсть доказывать, что «я - хороший потому, что он – плохой» - симптом воспаленного, больного эго. Может, стоит стать хорошими просто потому, что мы хорошие сами по себе – без всякого сравнения себя с теми, «плохими»? Возможно, это будет качественный скачок в развитии человеческой популяции.