О летнем чтении. Часть первая.

Вот смотрите. Купец Калашников Лермонтова. Мы над ним сами в школе томились и ничего не понимали, теперь мучаются наши дети. Приглянувшаяся высокопоставленному  чину женщина оказалась замужней, он ее, тем не менее, домогается, частично преуспевает в своих намерениях, муж вступается за честь супруги и в гневе убивает  насильника, за что огребает от разгневанного правителя, короче, все умерли, а оставшимся в живых родственникам предпринимателя царь, в качестве компенсации, разрешает не платить налоги. Жуткая история вообще, как ни крути, даже для взрослого. Но дело даже не в том, что история недетская, а в том, что школьники не выносят из нее НИЧЕГО ВООБЩЕ. Никакого смысла или урока. Потому, что они ее НЕ ПОНИМАЮТ. Это за  пределами их жизненного опыта просто в силу возраста. Спросите, о чем это произведение, хотя бы сюжет - и получите в ответ тишину. И не потому, что у детей нет понятий о чести, а потому, что история, изложенная таким образом, никак с этими понятиями не пересекается. 

Гоголь тоже вряд ли рассчитывал на детскую аудиторию. По крайней мере, при написании «Тараса Бульбы» - точно. Я, например, в детстве, вынесла из него единственный урок – никогда нельзя привязываться к вещам и возвращаться за ними в опасное место. Но это, конечно, частности. Хотя понять в седьмом классе мотивы Андрия, влюбленного в польскую панну, в состоянии тоже далеко не все. А сцены закапывания живьем или подробности страшной казни Остапа и самого Бульбы в памяти прилежных учеников, дочитавших произведение, надолго станут материалом для ночных кошмаров. Ужас и бессилие – вот что лично у меня осталось в памяти после школьного прочтения гоголевского шедевра. Это очень сильное произведение. Но совсем не для детей. И красоту, мощь его я смогла оценить только много, много позже.

Отрывки из толстовской «Войны и мира» тоже, судя по опросам, ничего не оставили в памяти сына и его друзей. Кто-то честно признался, что просто не стал это читать, а те, кто добросовестно начал, ничего толкового сказать о прочитанном, к сожалению, не смогли. Добровольно читать это я бы и сейчас не стала, пусть это звучит как угодно невежественно, но многие со мной втайне огласятся.

«Судьба человека» Шолохова потрясла меня тоже только во взрослом возрасте, а до того мне её просто нечем было понять. Не было нужного житейского опыта, верного понимания трагичности происходящего… Бабушка плакала, когда читала, вспоминая ужасы войны, сиротства и голода, пропавших без вести младших братьев. А ведь мы в ту пору знали и понимали о войне куда больше современных детей – и фильмы были, и книги, и живые тогда еще свидетели страшных событий. Перечитывать я ее стала именно желая узнать, что так задело в свое время старших. И поняла. Но случилось это много позже школы.  

«Уроки французского» Распутина – отличная вещь. Но сытым благополучным домашним детям оказалось довольно сложно понять, что тянуло главного героя к азартным играм вовсе не страсть, а банальное желание не умереть с голоду. Они ничего не поняли, вернее, всё поняли как-то не так (и преподаватель литературы, повторюсь, тут не при чем). Я не утверждаю, что ничего не поняли вообще все дети, говорю лишь о тех, с кем удалось поговорить, – с теми, кто к чтению, в принципе, отвращения не испытывает, но тут вот что-то не срослось.

Удачным выбором оказались Чехов, Стругацкие, «Маттео Фальконе» Проспера Мериме (не спрашивайте, какое отношение это имеет к русской литературе, но рассказ отличный), Джек Лондон, «Бежин луг» Тургенева, "Маленький Принц" Экзюпери и, как ни странно, мрачный Леонид Андреев с его «Бергамотом и Гараськой». Произведения были прочитаны, вызвали эмоциональный отклик, и сюжеты остались в голове даже по окончании учебного года – это своеобразный знак качества. «Белый пароход» Айтматова был отмечен как "очень скучный".

Литература – дорогое и сложное в приготовлении и в употреблении блюдо. Для того чтобы оценить его по достоинству, читатель должен быть подготовленным. А нынешняя ситуация, если перевести ее на кулинарный язык, такова: годовалому малышу заказали лобстера и оставили его наедине с приборами и изысканным лакомством наедине, лишь издалека давая полезные, но бессмысленные, по сути своей, советы.

Научить детей любить чтение можно, но трудно. Отвратить их навеки от этого – гораздо проще. Надежды, что ради воспитания любви к книге кто-то изменит десятилетиями сложившуюся школьную программу, у меня никакой нет, да и пишу я вовсе не для этого. Просто если кому-нибудь станет интересно, что же может вернуть интерес ребенка к нелюбимому занятию, скажите. Путем постоянных поисков, проб и ошибок я нашла много чудесных книг, на которых выросли многие окружающие меня сегодня хорошие люди. И будет совершенно не жалко поделиться находками - если это кому-нибудь нужно.